Lectorium Rosicrucianum

Международная Школа Золотого Розенкрейца

#

ПЕНТАГРАММА

Пентаграмма › Сущность и смысл движения всего


Сущность и смысл движения всего

Ян ван Рэйкенборг 

В древности Асклепий, или Эскулап, почитался как бог медицины. Таким образом, в более широком смысле Эскулап также является помощником, целителем. В приведенном диалоге Гермес наставляет ученика, который, в соответствии со своим именем, осознаёт свою избранность и призвание идти по пути служения Гнозису, быть в состоянии внести свою лепту в исцеление страждущего многими недугами человечества, вознести падших, воссоздать то, что было сокрушено. В шестой герметической книге Асклепий получает тщательное наставление касательно природы движения, причин и смысла движения Всего.

Герметическая философия всегда строит свои рассуждения от элементарной отправной точки и продвигается к вопросам, в высшей степени абстрактным. Все пользующиеся этим ключом и не сходящие с обозначенного пути всегда смогут осмыслить все этапы и в итоге прийти к пониманию того, что должно быть постигнуто. Обычно многие люди начинают ход рассуждения с вещей абстрактных и непознаваемых и затем переходят к вещам конкретным. Такой образ мысли не может быть признан удовлетворительным и всегда будет вести к спекуляции и мистификации. К примеру, мистически настроенные люди часто говорят о чем-либо, что следует или не следует делать. Причины этого обычно остаются неясными, и, таким образом, принятие или непринятие чего-либо определяется влиянием какого-либо авторитета.

Далее следует заявление, что «Библия – это слово Божие, ни малейшая ее часть не может быть отринута». Однако никто не знает, почему именно Библия – глас Божий. В результате один человек принимает как безусловную аксиому то, что другой отрицает, а третий не принимает и не отрицает, но проявляет полное безразличие. Такой образ мысли ни в коей мере не служит делу истины. Последняя подменяется неопределенностью, ложью и серьезными противоречиями. Герметический образ мысли единственно является надежным и верным, поскольку ведет наши рассуждения от познаваемого и конкретного к абстрактному.

Вот почему Первоначальный Гнозис всегда прибегал к этому методу. Все люди, жаждущие и ищущие освобождения, принимают этот метод, ибо он дает наилучшие результаты. Таким образом, вы всегда сможете судить по образу мыслей, является ли этот человек подлинным искателем истины или нет.

Хорошим примером может служить Барух де Спиноза, несомненно, следовавший герметическому ходу мысли. Обращаясь к «Главному диалогу Гермеса с Асклепием», мы вновь видим, что существует всеобъемлющий источник энергии, окружающий всё, проникающий повсюду и заключающий в себе все космические миры. Цель шестой книги Гермеса Трисмегиста – убедить нас в этом. Она написана не как глубокий философский трактат о природе Бога или действии божественной силы. Ее единственная задача – объяснить ученику, Асклепию, осознавшему высокое предназначение, к которому Господь призывает человека, и самоотверженно и с великим усердием стремящемуся идти по пути Гнозиса, что он должен установить связь с этим источником энергии. Наше тусклое существование в качестве бессознательных биологических существ на этой земле – это самый нелогичный феномен во всем Вселенском Откровении. Тот, кто установит связь с излучением источника энергии, будет освящен и таким образом исцелен. Чудотворной силой благодати, исцелившей его, он, в свою очередь, сделается целителем, служителем Гнозиса, совершенным Асклепием.

Общий диалог в первую очередь апеллирует к интуитивному знанию, к нашему внутреннему голосу. Нам следует не только вслушаться, но также и принять участие в мыслительном процессе и проникнуть вглубь нашего внутреннего существа, где посреди безмятежного покоя и молчания мы сможем услышать и постичь вечный зов истинного предназначения человека.

 

ГЛАВНЫЙ ДИАЛОГ ГЕРМЕСА С АСКЛЕПИЕМ 

ГЕРМЕС: Все движимое, о Асклепий, не движимо ли оно в чём-то и чем-то?

АСКЛЕПИЙ: Обязательно.

 

ГЕРМЕС: Не есть ли пространство, в котором нечто движется, обязательно больше движущегося предмета?

АСКЛЕПИЙ: Несомненно.

 

ГЕРМЕС: И не сильнее ли двигатель, чем движимое?

АСКЛЕПИЙ: Конечно.

 

ГЕРМЕС: Место движения, не должно ли оно быть противоположной природы, чем природа движимого?

АСКЛЕПИЙ: Естественно.

 

ГЕРМЕС: Значит, наша Вселенная больше любого тела, находящегося в ней?

АСКЛЕПИЙ: Да, конечно.

 

ГЕРМЕС: И, значит, она целиком заполнена множеством других больших тел, или, скорее, всеми телами, которые существуют?

АСКЛЕПИЙ: Это правда.

 

ГЕРМЕС: Следовательно, Вселенная – это тело?

АСКЛЕПИЙ: Да, это тело.

 

ГЕРМЕС: И такое тело, которое движется?

АСКЛЕПИЙ: Вне сомнений.

 

ГЕРМЕС: Насколько большим должно быть пространство, в котором движется Вселенная, и какой природы? Не должно ли оно быть много больше самой Вселенной, чтобы позволить ей постоянно двигаться, не будучи стесненной его узостью и остановленной в своем движении?

АСКЛЕПИЙ: Воистину безграничным должно быть то пространство, о Трижды Величайший.

 

ГЕРМЕС: И разве не имеет оно противоположную природу, о Асклепий? А природа, противоположная телу, есть бестелесное.

АСКЛЕПИЙ: Несомненно.

 

ГЕРМЕС: Значит, пространство бестелесно. Но бестелесное либо имеет божественную природу, либо является Богом (под божественным я понимаю не то, что сотворено, но то, что несотворенно). Если бестелесное божественно, оно обладает природой сущности творения; если же оно – Бог, оно едино с Самим Собой. Тем не менее оно познаваемо и вот каким образом:

 

Бог для нас есть высший предмет, к которому способно устремляться мышление; для нас, но не для Самого Бога. Ведь предмет размышлений воспринимается размышляющим в свете его собственного понимания. Таким образом, Бог не есть предмет мысли для Себя Самого, поэтому, размышляя о Самом Себе, Он неотделим от сущности размышлений. Для нас же Бог есть нечто иное, и потому Он является предметом наших размышлений.

 

Когда же теперь мы станем размышлять о вселенском пространстве, то будем воспринимать его не как пространство, но как Бога. И если нашему мышлению пространство представляется Богом, оно уже становится не пространством в обычном смысле слова, а деятельной силой Бога, объемлющей собой все.

 

Все движимое движется не в том, что само находится в движении, но в неподвижном: движущая сила также неподвижна, ибо не может участвовать в вызываемом ею движении.

 

АСКЛЕПИЙ: Но каким же образом, о Трижды Величайший, на Земле одни предметы движутся вместе с другими предметами, вызывающими их движение? Ведь ты говорил, что греховные сферы движимы сферами безгрешными.

 

ГЕРМЕС: Здесь, о Асклепий, речь идет не о совместном движении, а о противодвижении. Ибо эти сферы движутся не одном направлении, но в противоположных направлениях. Это противостояние придает движению постоянную точку равновесия, так как противодействие движений проявляется в ней как неподвижность.

 

Движение греховных сфер противоположно движению сфер безгрешных и приводит через сопротивление к тому, что они противостоят друг другу; иначе и быть не может.

 

Ты наблюдаешь созвездия Большой и Малой Медведиц, которые не заходят и не восходят, постоянно вращаясь вокруг одной точки. Как ты полагаешь: подвижны они или неподвижны?

 

АСКЛЕПИЙ: Они подвижны, о Трижды Величайший.

ГЕРМЕС: А какого рода их движение, о Асклепий?

АСКЛЕПИЙ: Они постоянно вращаются вокруг одной и той же точки.

 

ГЕРМЕС: Правильно. Значит, вращение есть не что иное, как движение вокруг одной точки, полностью удерживаемое ее неподвижностью. Вращение препятствует отклонению, а препятствование отклонению способствует продолжению вращения. Таким образом, в точке равновесия противодвижение замирает, поскольку взаимное сопротивление делает его неподвижным.

 

Я приведу тебе простой пример, в правильности которого ты сможешь убедиться сам. Посмотри на плавание человека или животного: противодействие рук и ног пловца движению воды делает его неподвижным и не позволяет ему быть унесенным течением реки.

 

АСКЛЕПИЙ: Этот пример очень нагляден, о Трижды Величайший.

 

ГЕРМЕС: Таким образом, каждое движение вызывается чем-то неподвижным и происходит в неподвижном. Так, движение Вселенной и всего живого вызывается не внешними по отношению к телу причинами, но внутренними причинами, проявляющимися извне наружу посредством сознательной, разумной силы, будь то душа, Дух или какое-либо бестелесное начало. Ибо материальное тело не может двигать одушевленное тело и вообще любое тело, даже неодушевленное.

 

АСКЛЕПИЙ: Что ты хочешь этим сказать, о Трижды Величайший? Разве дерево, камень и другие неодушевленные тела не вызывают движение?

 

ГЕРМЕС: Разумеется, нет, о Асклепий. Ведь не само тело вызывает движение неодушевленного предмета, а то, что находится внутри; оно движет обоими телами – движущим и движимым. Вот почему одно неодушевленное тело не может двигать другое неодушевленное тело. Теперь тебе понятно, сколь отягощена душа, когда ей приходится нести два тела. Становится очевидным, что всякое движение производится чем-то и в чём-то.

 

АСКЛЕПИЙ: Должно ли движение осуществляться в пустоте, о Трижды Величайший?

 

ГЕРМЕС: Слушай внимательно, о Асклепий. Ничто сущее не является пустым; ни одна часть сущего не является пустой. Только небытие пусто и чуждо существования. То, что есть, не могло бы быть таким, какое оно есть, если бы не было преисполнено существования. То, что есть, что реально существует, никогда не может быть пустым.

 

АСКЛЕПИЙ: Значит, о Трижды Величайший, нет вещей пустых, например: пустого кувшина, пустого горшка, пустой бочки и множества иных подобных вещей?

 

ГЕРМЕС: Не говори так, о Асклепий! Как можешь ты впадать в такое заблуждение? Как можешь ты считать пустыми вещи совершенно полные и заполненные?

 

АСКЛЕПИЙ: Что ты хочешь этим сказать, о Трижды Величайший?

 

ГЕРМЕС: Разве воздух не является телом? Разве это тело не проникает во все и не заполняет собой все, во что проникает? Разве каждое физическое тело не состоит из четырех стихий? Все, что тебе кажется пустым, полно воздуха и, следовательно, наполнено четырьмя стихиями. Так мы приходим к выводу, противоположному тому, который сделал ты: все, что ты называешь полным, пусто от воздуха, ибо присутствие иного тела не позволяет воздуху занять то же место. Все предметы, которые ты называешь пустыми, следует называть полными до краев, ибо в действительности они полны воздуха и жизни.

 

АСКЛЕПИЙ: На это нечего возразить, о Трижды Величайший. Но что мы говорили о месте, в котором движется Вселенная?

ГЕРМЕС: Оно бестелесно, Асклепий.

АСКЛЕПИЙ: А что же тогда есть бестелесное?

 

ГЕРМЕС: Это Дух, который полностью содержит в себе сам себя, свободный от всякого тела, свободный от заблуждений, избавленный от страданий, неуловимый, неподвижный в себе самом, содержащий в себе все, сохраняющий, освобождающий и исцеляющий все; тот, от которого, как лучи, исходят Благо, Истина, прообраз Духа и прообраз Души.

 

АСКЛЕПИЙ: А чем же тогда является Бог?

 

ГЕРМЕС: Бог не является ни одним из этих свойств, но есть причина Всего Сущего в целом и каждой вещи в отдельности. Он ничего не оставил в небытии; Все Сущее берет начало из того, что существует, но не из того, что не существует: вещам несуществующим не присуще прийти к существованию, тогда как для вещей существующих невозможно перестать существовать.

 

АСКЛЕПИЙ: Так чем же, по-твоему, является Бог?

 

ГЕРМЕС: Бог не есть Разум, но причина, которой Разум обязан своим существованием; Он не есть Жизнь, но причина, которой Жизнь обязана своим существованием; Он не есть Свет, но причина, которой Свет обязан своим существованием. Имена «Благо» и «Отец», которыми следует чтить Его, принадлежат только Ему одному. Никто из тех, кого называют богами, никакой человек и никакой демон ни в коей мере не может быть назван благим – только Сам Бог. Все иные существа не способны содержать природу Блага. Они суть тело и душа, и нет в них места для Блага. Ибо Благо по своему величию равно существованию всех вещей телесных и бестелесных, чувственных и постигаемых отвлеченным умом. Таково есть Благо, таков есть Бог.

 

Поэтому не называй кого бы то ни было благим, ибо это – святотатство. И никогда не называй Бога иначе, чем Благом, поскольку любое иное название – тоже святотатство.

 

Все употребляют слово «Благо», но никто не понимает его значения. Вот почему никто ни понимает Бога и оттого по незнанию благими называют богов и некоторых людей, хотя они не могут ни быть благими, ни такими стать. Благо есть вечно неизменное свойство Бога. Благо неотделимо от Бога, ибо оно есть Сам Бог.

 

Всем иным бессмертным богам дают имя «благие» как почетное звание. Но для Бога Благо – не почетное звание, это Его природа. Бог и Благо суть одно и то же; вместе они составляют единый источник происхождения Всего Сущего. Благу присуще все отдавать и ничего не получать. Воистину Бог отдает все и ничего не получает. Следовательно, Бог есть Благо, и Благо есть Бог.

 

Другое имя Бога – “Отец”, поскольку Он есть Творец Всего Сущего, ибо Отцу присуще творить.

 

Поэтому в жизни людей с правильно устремленным сознанием рождение Сына – деяние величайшей серьезности и усердия, свидетельство их глубочайшей преданности Богу; и наоборот, величайшее несчастье и величайший грех для человека – умереть, не родив чада Божьего, и быть наказанным демонами после смерти.

 

Наказание их таково: душа бездетного человека обречена на вхождение в тело, которое суть не мужчина и не женщина; это проклятие, исходящее от Солнца. Поэтому, о Асклепий, сорадуйся имеющим детей, но сострадай несчастным, их лишенным, ибо ты знаешь о наказании, ожидающем этих людей.

 

Пусть же количество и содержание изложенного мною дадут тебе, о Асклепий, начальное знание о природе Всего Сущего.

____

 

/Ян ван Рэйкенборг был одним из основателей Духовной Школы Золотого Розенкрейцерства. В рамках занятий этой школы он на разнообразных примерах, зачастую основываясь на оригинальных текстах мировых религиозных учений, объяснял ученикам, каков Путь освобождения души./